Интересы Запада в сфере газовой торговли с Россией остаются неоднородными на протяжении нескольких десятилетий: начиная со сделки "газ в обмен на трубы", заключенной между СССР и ФРГ в 1970 г. США традиционно стремятся ограничить энергетические связи России с Западной Европой, чтобы не допустить политического сближения Москвы и западноевропейских столиц на почве общих экономических интересов. Отсюда вытекает жесткое противодействие США попыткам диверсификации поставок российского газа. Так, в 2005 г. США руками восточноевропейских стран (Польши и стран Прибалтики) пытались сорвать строительство "Северного потока", а в июне 2014 г. визит группы американских сенаторов в Болгарию привел к остановке строительства "Южного потока".

В отличие от США, у Германии есть существенные экономические интересы в этой сфере. Это проявилось и в решениях по "Северному потоку", и в умеренной позиции во время газовых кризисов 2006 г. и 2009 г. В намного меньшей степени это стало проявляться в 2013 — 2014 гг., когда Еврокомиссия заняла жесткую позицию как по "Южному потоку", так и по газопроводу Opal, который используется для поставок российского газа с побережья Балтики в Чехию. И дело не только в том, что Германия после крымских событий испытала мощнейшее давление со стороны США, навязавших Евросоюзу антироссийские санкции. У Берлина есть и собственная логика действий, имеющая как политическую, так и экономическую составляющую.

После ввода в эксплуатацию "Северного потока" в 2012 г. Германия практически полностью перестала зависеть от транзита российского газа через территорию Украины. (Сохранение небольшого объема транзита связано с неполной загрузкой "Северного потока"). Строительство "Южного потока" призвано решить проблему транзита для других стран ЕС, в т.ч. Италии, Венгрии, Болгарии, Греции. Их экономические интересы волнуют Берлин в намного меньшей степени, чем собственные. Эти страны уже находятся в орбите немецкого экономического (и, во многом, политического) влияния. Интересы географического расширения этого влияния требовали привязки Украины к ЕС, ее превращения из "геополитического пограничья" в неоспоримую сферу влияния ЕС. Поэтому Германия еще до начала украинского кризиса стремилась к завышению объемов транзита через Украину: "Северный поток" оказался недостаточно загружен, а "Газпром" из-за позиции Еврокомиссии не смог пользоваться половиной пропускной способности газопровода Opal.

Если США, в первую очередь, добивались вступления Украины в НАТО, то основные цели Германии состояли в строительстве не военно-политического, а политико-экономического альянса. Ноябрьские соглашения России и Украины в 2013 г. нанесли удар по этим планам. Реакция Германии на эти события была немедленной: уже в начале декабря 2013 г. Еврокомиссия поставила под вопрос строительство "Южного потока". России посылался сигнал: расширение ее экономических возможностей в Центральной и Южной Европе возможно только тогда, когда начнется интеграция Украины и ЕС.

Германии не хватило политического веса, чтобы сыграть собственную партию на Украине в феврале 2014 г. Гарантии европейских представителей Виктору Януковичу не стоили ломаного гроша: поддерживаемые США неофашистские банды осуществили государственный переворот, а ключевую должность в Киеве занял не ставленник Германии Виталий Кличко, а протеже Виктории Нуланд Арсений Яценюк. После этого произошли крымские события и разворачивание конфликта на юго-востоке Украины. Используя военно-политический кризис, США активизировали выполнение задач своей энергетической стратегии — срыв строительства "Южного потока", сохранение Украины в роли транзитной страны, внедрение в ГТС Украины и расширение добычи газа на Украине с использованием новых технологий. Конечной целью этой стратегии является установление односторонней зависимости России от действий Украины в газовой сфере и ослабление сотрудничества между Россией и странами Западной Европы.

США достигли значимых результатов в осуществлении этой стратегии. Строительство "Южного потока" остановлено, правительство Яценюка разработало и утвердило в парламенте новый закон о ГТС (предусматривающий возможность получения 49 % акций западными компаниями), а представители США, тесно связанные с вице-президентом Байденом и госсекретарем Керри, вошли в совет директоров частной газодобывающей компании Burisma. В достижении своих задач США делают ключевую ставку на премьера Яценюка, который выдвигает ультимативные требования и саботирует все проекты компромиссных соглашений, обсуждающиеся на трехсторонних переговорах России, Украины и Еврокомиссии.

После февраля 2014 г. Германия в течение нескольких месяцев не предпринимала действий, которые сбалансировали бы активизацию американской энергетической стратегии. Напротив, она подыгрывала США по многим вопросам. Причинами были давление США, массированная антироссийская пропаганда на Западе и опасения, что Россия может установить военно-политический контроль над Украиной (по крайней мере, над ее юго-восточными регионами) и, таким образом, не допустить вхождения украинской территории в сферу влияния ЕС.

После минского перемирия эти опасения стали уступать место прагматическим соображениям. В сентябре была достигнута договоренность о переносе сроков ассоциации Украины и ЕС до 2016 г. Возникло общее понимание того, что Россия не выступает против сближения Украины с ЕС (при условии разрешения существующих экономических споров), а Германия, в свою очередь, продолжает блокировать планы по втягиванию Украины в НАТО. Этот расклад выгоден для Германии, поскольку соответствует целям ее политики до начала украинского кризиса (с учетом того, что Берлин "закрывает глаза" на утрату Киевом Крыма и республик Новороссии).

Поэтому Германия стала более последовательно отстаивать свои энергетические интересы. Воздействие военно-политического кризиса постепенно ослабевает, и традиционные интересы значительной части деловой элиты вновь оказываются в центре внимания. Соответственно, продвигаются компромиссные варианты: еврокомиссар по энергетике Гюнтер Эттингер (представитель Германии) назвал цену в 385 долл./тыс.куб.м. справедливой, а "Южный поток" — приемлемым (хотя не приоритетным) проектом и др.

Но пока результата нет: при поддержке США украинский премьер отвергает все компромиссные предложения и открыто шантажирует Россию прекращением поставок газа в ЕС. Германия слишком сильно уступала под давлением США в предыдущие месяцы, чтобы ситуацию можно было легко исправить. У Германии в отношениях с "Газпромом" есть два основных козыря: "Южный поток" и Opal. Но по "Южному потоку" необходимо согласие Болгарии: США, проведя успешную операцию по смене власти в стране, не собираются сдавать своих позиций. Поэтому существует вариант, что Еврокомиссия даже при желании не сможет восстановить строительство газопровода. И, наконец, как по "Южному потоку", так и по Opal необходимо решение не германского правительства, а Еврокомиссии. И за ее кадровый состав развернулась борьба.

США при помощи Великобритании, Швеции и других стран пытались не допустить назначения на пост главы Еврокомиссии Жан-Клода Юнкера, имеющего тесные связи с немецким и французским бизнесом. Несмотря на это, канцлер Германии смогла настоять на его назначении (не сыграло ли здесь ключевую роль согласие Берлина на антироссийские санкции?). После того, как решение о назначении Юнкера было принято, борьба продолжилась — в этот раз за должность комиссара по энергетике. По плану Юнкера эту должность (в ранге зампреда Еврокомиссии) должна была занять Аленка Братушек — представительница Словении. Словения участвует в проекте "Южного потока", в стране традиционно сильным является немецкое влияние — поэтому Германия могла рассчитывать на сохранение прежних возможностей после отставки Эттингера. Но назначение Братушек удалось заблокировать, и новым кандидатом на должность стал представитель Словакии Марош Шефчович. В отличие от Словении, Словакия не заинтересована в строительстве "Южного потока", поскольку он снизит ее роль в транзите российского газа. В конечном счете, влияние Германии на решения Еврокомиссии по "Южному потоку" может не оказаться определяющим.

В ситуации, когда Арсений Яценюк блокирует компромиссные предложения России и Германии, значительную роль может сыграть президент Украины. 11 октября он выразил оптимистическую позицию по "газовому спору" и заявил, что вопрос будет обсуждаться 17 октября на миланском саммите. Однако даже в том случае, если будут достигнуты предметные договоренности, нельзя забывать, что действующая де-факто украинская конституция не наделяет президента полномочиями в экономической сфере и не позволяет ему издавать распоряжения, обязательные для исполнения правительством. США могут этим воспользоваться. Выборы в Верховную раду, которые состоятся 26 октября, могут привести к смене правительства, но, возможно, Вашингтон этого не допустит. В крайнем случае, наиболее важным аргументом при формировании правительства может оказаться не размер парламентской фракции, а действия штурмовых отрядов.

Игорь Путинцев — научный сотрудник Центра научной политической мысли и идеологии (Москва)

Уважаемый читатель!

Редакция REGNUM мечтает формировать рейтинг новостей "Выбор читателей". Для этого нам необходимо знать Вашу оценку каждого текста. Пожалуйста, оцените важность темы и значимость материала: