Какой ужас! Озвучив самоочевидную истину, министр обороны Австралии Брендан Нельсон вызвал шквал эмоций. На прошлой неделе он отметил, что Ближний Восток — это «важный поставщик энергоносителей, особенно, нефти» и что в связи с этим «нужно подумать о том, что случится, если войска будут выведены из Ирака слишком рано». Об этом пишет The Financial Times в статье «Два энергетических кризиса и ни одного реального ответа».

Нельсон не сказал, что война в Ираке идет за нефть. Он всего лишь заметил, что за ней стоит множество факторов, и что это имеет значение.

Ничего нового в этом нет. Большинство важнейших геополитических проблем, стоящих перед миром, связано с энергоносителями.

По сути, миру угрожают два энергетических кризиса. Первый объясняется скудостью ресурсов и традиционной политикой силы. Он выражается в борьбе крупнейших и наиболее нуждающихся в энергоносителях экономик за природные ресурсы. Вчера Международное энергетическое агентство предупредило, что в ближайшие пять лет мировой рынок нефти будет «крайне плотным». Растет спрос со стороны Китая и других развивающихся экономик. Но Мэри Калдор, соавтор новой книги «Нефтяные войны» указывает на то, что борьба за нефть представляет собой известную разновидность конфликтов и напоминает «большую игру» XIX века и более ранние столкновения империй.

Второй энергетический кризис — нового типа. За ним стоит изменение климата. Он требует международного сотрудничества, а не конкуренции. Если первый кризис толкает политиков и бизнесменов на поиски новых объемов нефти и газа, то второй требует от них радикального снижения зависимости их экономик от углеводородов.

В результате, политиков тянут сразу в двух направлениях. Бывший премьер-министр Великобритании Тони Блэр в последние несколько месяцев пребывания у власти пытался добиться заключения международного соглашения об изменении климата. Но он также считает, что одним из его важнейших, хотя и менее громких достижений было подписание долгосрочного контракта о поставках Британии норвежского газа.

Теоретически оба энергетических кризиса могут указывать в одном направлении. Развитие альтернативной, ‘чистой’ энергетики снизило бы зависимость от нефти и газа. Кроме того, любые инициативы должны предусматривать снижение выбросов углекислого газа. Проблема в том, что скорая разработка альтернативных источников энергии, которые могли бы сдержать спрос на нефть и газ, представляется маловероятной. Блэр твердо убежден в необходимости развития атомной энергетики. Но даже этот курс, весьма противоречивый, похоже, не решит проблему. В одном докладе, опубликованном на прошлой неделе, отмечалось, что для сколько-нибудь существенного снижения глобального уровня выбросов углекислого газа потребуется строить по четыре атомных реактора вплоть до 2070 г.

Но если споры о глобальном потеплении только накаляют атмосферу и не приводят к реальным изменениям, то стремление к новым источникам нефти и газа является центральным вопросом внешней политики всех крупнейших мировых держав.

Африканский бросок Пекина — это его первая реальная попытка обрести силу и влияние за пределами Азии. Стремление к нефти — главное в этой политике, особенно, в неоднозначных отношениях Китая с правительством Судана. Между тем, у себя дома Китай каждую неделю запускает новую электростанцию, работающую на угле, повергая в отчаяние борцов с глобальным потеплением.

Вероятно, энергия является самым важным вопросом — и источником разногласий — также для Европейского Союза. Отношения между Польшей и Германией обострились после появления российско-немецкого плана строительства нового газопровода по дну Балтийского моря. Но в то время, как немцы связывают долгосрочные поставки энергоносителей с Россией, некоторые другие страны ЕС стремятся диверсифицировать свои источники поставок, опасаясь того, что Россия может пригрозить отключением газа, как она поступила в отношении Украины в 2006 г. Британия подписала соглашение с Норвегией. Прибалты и финны строят новые крупные АЭС.

Мало кто в Европе может спокойно относиться к сухой констатации Александром Медведевым, представителем гигантского российского концерна «Газпром», того факта, что «через 25 лет у Европы будет только три крупных поставщика природного газа — Россия, Иран и Катар». Между тем, экономика России быстро растет, а ее внешняя политика становится все более напористой, подкрепленная бурно развивающейся энергетической промышленностью.

Перед США стоит собственная дилемма. На них приходится целых 25 процентов мирового потребления нефти, но всего 9 процентов мировой добычи и 2 процента мировых запасов. В Америке спрос на углеводороды продолжает расти, а экономика все еще слишком зависит от энергоносителей — нефть остается основным (97 процентов) сырьем для производства транспортного топлива.

Война в Ираке нисколько не способствовала решению этой проблемы. Если это была «война за нефть», то она была крайне неудачной. Накануне вторжения цена барреля нефти составляла около 30 долларов. В понедельник она достигла высшей отметки за последние 11 месяцев — 76 долларов за баррель.

В прошлом году президент Джордж Буш объявил, что он намерен покончить с «нефтяной зависимостью» своей страны. На исследования альтернативных источников энергии брошены миллиарды долларов.

Все это напоминает последнюю большую энергетическую панику семидесятых. В 1973 г. Ричард Никсон запустил проект «Независимость», призванный освободить США от иностранных энергоносителей. Джимми Картер назвал энергетическую независимость «нравственным эквивалентом войны» и заявил, что к 2000 г. на долю солнечной энергетики должно приходиться 20 процентов энергии, потребляемой в США. С тех пор потребление нефти в США выросло на 15 процентов, а к 2025 г. ожидается рост еще на 24 процента. На долю солнечной энергетики сегодня приходится всего 1 процент необходимой США энергии.

Безусловно, американские власти искренни в своем намерении отказаться от пристрастия к нефти. Но все, кто попадает в зависимость, делают такие заявления не раз, и с каждым разом зависимость лишь усугубляется. Теперь США борются за энергоносители с новыми голодными жертвами энергозависимости. Потребление нефти в Китае растет более, чем на 7 процентов в год.

Изменение климата лишь подчеркнуло моральное и стратегическое значение альтернативных источников энергии. Выступая на прошлой неделе в Лондонской школе экономики, сэр Николас Стерн (Nicholas Stern), которому принадлежит авторитетное исследование по вопросу изменения климата, старался сохранять оптимизм. Он признал, что трудно осуществлять проекты в области альтернативных источников энергии такими темпами, чтобы избежать климатической катастрофы, но добавил: «Это возможно. А если это невозможно, то у нас большие проблемы». Я бы сказал, что у нас большие проблемы.

Нефтепродукты на eOil.ru